Больше 10 тысяч деревень, по данным последней переписи, просто исчезли с карты России. А крестьянских домов, которые стоят заколоченные крест-накрест, больше двух миллионов. Почему пустеет российская деревня? Острую проблему обсуждают издатель портала «Крестьянские ведомости», ведущий программы «Аграрная политика» на ОТР Игорь АБАКУМОВ и Иван УШАЧЕВ, академик РАН, научный руководитель Федерального центра экономики сельского хозяйства и устойчивого развития сельских территорий.
— Иван Григорьевич, что делать? Что аграрная наука, аграрная практика, Министерство сельского хозяйства думают по поводу деревень заброшенных? Что с ними делать? У местной власти денег нет, налоги все уходят в центр, на места возвращаются крохи. Что происходит? Как с этим разбираться?
— К огромному сожалению, действительно, это очень сложная проблема –социального развития нашего села, нашей деревни. Несмотря на то, что правительство, Министерство сельского хозяйства постоянно уделяют внимание этой проблеме, действует программа «Устойчивое развитие сельских территорий» до 2020 года. Но, к огромному сожалению, она финансируется недостаточно. Например, в прошлом году, в 2017-м, было выделено 15,2 миллиарда рублей, а на 2018-й – 16,3. Это очень незначительная сумма.
— А сколько по программе изначально должны были?
— Ну, в 5 раз больше изначально. Тех, что выделены сейчас, хватает всего лишь на 10% поселений в нашей стране. На 10%! А 90% практически, получается, нельзя охватить этой программой.
— Как вы считаете, должен быть набатный колокол? Вместо часов на Министерстве сельского хозяйства должен быть, мне кажется, набатный колокол. Вот почему он там не висит?
— Мне кажется, не столько на Министерстве сельского хозяйства, сколько все-таки на экономическом блоке нашего правительства. Сейчас, например, Минэкономики скорректировало государственную программу развития сельского хозяйства до 2020 года. Раньше федеральная программа устойчивого развития нашего села была составной частью госпрограммы. Сейчас она тоже является составной частью, но это уже не федеральная целевая программа. А просто подпрограмма, или направление социального развития села. Вот здесь я никак не могу понять Минэкономразвития, как можно было допустить такое. Более того, среди основных целей госпрограммы отсутствует цель устойчивого развития сельских территорий. Вот это для меня абсолютно непонятно, и я категорически с этим не согласен.
— Иван Григорьевич, вы страшные вещи говорите. Почему Минсельхоз молчит?
— Нет, Минсельхоз не молчит. Совсем недавно были парламентские слушания в Совете Федерации, где об этом тоже шла речь. Минсельхоз не молчит. Но, к сожалению, я думаю, они не могут никак достучаться. Вот это меня очень и очень беспокоит.
Бедность у нас имеет сельское, деревенское лицо, заработная плата до сих пор всего лишь 57% от экономики. В Белоруссии 70% от экономики. Даже в Армении 66%! А у нас 57%. Вот это тоже я никак не могу понять.
— Может быть, это и есть аграрная политика? Надо, чтобы люди убежали из деревни.
— Нужно категорически менять отношение именно к селу. Мы забываем, что село – это источник силы. Все должны помнить об этом. Это наш генофонд. Это не только экономика, производство, но и огромное количество других функций – и рекреационная, и социокультурная, и демографическая. Действительно, это настоящий источник силы. И деревня всегда нас выручала – в 1612 году, 1812 году, в Великую Отечественную войну и так далее. И мне очень нравятся слова белорусского поэта, который сказал: «Каждый город родом из деревни. Прижимался к ней в часы беды. Тут приметы нашей стати древней и увечий фронтовых следы». Вот об этом наше руководство никогда не должно забывать, если мы хотим, чтобы наш агропромышленный комплекс устойчиво развивался, а не просто рос.
Сейчас на первый план выходят экономические проблемы. Нужно отметить, что налицо определенные успехи в агропромышленном комплексе. Но вместе с тем очень настораживает экономическое состояние АПК. У нас, оказывается, за прошлый, 2017, год темпы роста сократились в 2 раза: 2,4% в 2017 году, а в 2016 году было 4,8%. Ровно в 2 раза.
— Как же так? У нас же гигантский урожай, надои, привесы, все колосится, поросится.
— Вот в том-то и дело. А доходов нет. А доходов нет почему? Потому что цены были очень низкие. И получилось в прошлом году снижение цен реализации на 2,7% сельхозпродукции. А на промышленную продукцию цены возросли на 7,6%. Разница – 10%. А по отдельным видам культур, мы подсчитали, у нас получилось, что на реализации пшеницы мы потеряли 64 миллиарда рублей. По семенам подсолнечника – 29 миллиардов рублей. По сахарной свекле – 27. То есть почти 120 миллиардов рублей мы потеряли из-за неправильного регулирования нашего рынка.
— Иван Григорьевич, но ведь господдержка идет в село.
— Получается, что половину господдержки мы потеряли. Тем не менее нам нужно всеми силами укреплять не только экономику АПК, но и наше сельское пространство. Каким путем? Масса есть предложений. Кстати, очень неплохие предложения были у Евгения Степановича Савченко по Белгородской области. С ними можно согласиться. Например, он говорит: демобилизуется из армии человек, уходит на пенсию. Он еще молодой, ему 45 лет. Почему не дать ту же ипотеку не под квартиру в бетонном жилом доме, а под дом на селе? Думаю, что многие согласились бы. Почему, например, (об этом все говорят), тот же закон по Дальнему Востоку не распространить на всю территорию нашей России? Только не так, чтобы гектар взял: «И что? Зачем он мне нужен?» Без техники, без инженерной коммуникации и так далее.
— Иван Григорьевич, само понятие «гектар» – это смешное понятие. Один гектар – это одна корова.
— Что на этом гектаре можно сделать? Должна быть специальная программа, мощная программа по реновации нашего села. Не в составе госпрограммы, как сейчас, а отдельная программа по развитию сельской территории. Тогда мы удержим молодежь. К сожалению, сейчас почти 50% молодежи хотят уехать из села. Это данные опроса, который проводил наш Центр мониторинга социального развития села.
Поэтому главное – это все-таки доходность. Не будет доходности – ничего не будет. Раз доходности нет – нет и инвестиций, к огромному сожалению. Да, немножко выросли инвестиции в прошлом году, но рост мизерный. В целом по стране 100,4 – в основной капитал. А в сельское хозяйство – пока точных данных нет – ну, где-то 1,2% будет. Это не рост.
— Иван Григорьевич, что там наверху слышно насчет интервенций-то? Будут у нас зерно выкупать или нет, государство? Есть же у нас механизм.
— Вся проблема сейчас в нормальном регулировании агропродовольственного рынка. Интервенций не было и, наверное, уже не будет. Мы предлагаем применить гарантированные минимальные цены, чтобы каждый товаропроизводитель знал, что при этой минимальной цене он может выжить. В настоящее время, на наш взгляд, это единственный путь. И параллельно организовать страхование доходов наших товаропроизводителей, как делается на Западе. Но опять денег нет. Постоянно денег нет! Нужно посмотреть, куда идут эти деньги – получается, на что угодно, только не на село и не на агропромышленное производство.
При этом уверен, что госпрограмма не должна часто меняться. Мы каждый год ее меняем – механизмы, формы, состав …Удивляюсь, как работает еще наш сельхозтоваропроизводитель, потому что абсолютно ничего нет постоянного. В прошлом году – сколько? – два или три раза корректировалась госпрограмма. Как она может хоть что-то планировать? Я, например, никак не могу понять свое производство. Если взять следующий механизм – страхование с господдержкой, то 700 договоров заключено. Что такое 700 договоров?
— На всю страну?
— Да. Это абсолютнейший ноль, потому что не заинтересованы сельхозтоваропроизводители в действующем механизме государственного страхования, даже в растениеводстве. Я уже не говорю о животноводстве, в котором вообще не существует, можно сказать, этого страхования.
— Иван Григорьевич, как вы считаете, нужно все-таки муниципалитетам сельским, сельским территориям оставлять деньги? Что должно измениться после выборов, как вы полагаете? Может быть, все-таки оставлять земельный налог на местах?
— Бесспорно! Потому что все налоговые поступления, как правило, идут в Москву, в центр. А государственная поддержка неравномерно распределяется по стране. 65% господдержки получили два округа – Приволжский и Центральный. Это ведет к депрессии многих районов и регионов страны. Это никуда не годится.
— Вы говорите очень напряженные, серьезные, очень трагические вещи. Я не боюсь исторических параллелей, но у нас такое уже было. Известный персонаж Троцкий призывал к трудовым армиям, которые можно очень легко перебрасывать с места на место, потому что они лишены собственности и всяких связей с землей. Все к этому идет – к троцкизму, извините, да?
— Ну, это чересчур. Думаю, правительство все правильно понимает и должно исправить. Я все-таки не пессимист.
— Ой, ваши бы слова да Богу в уши, Иван Григорьевич! Будем надеяться.